Ошибки учителей не менее опасны, чем ошибки врачей. Хотя они менее заметны. Банальность, трюизм, расхожее выражение. Произнося которое, мы зачастую не подразумеваем ключевой аспект – право учителя учительствовать. Ведь ошибка ошибке рознь. Кто-то разово ошибается, делая в целом благое дело. Кто-то в принципе не должен иметь право преподавать в силу личностной несостоятельности. А где-то сама система образования (светского или духовного) превращает учительство в фарс.

То есть имеет право на жизнь такое определение, как «педагогический грех». Который заключается в том, что, пытаясь обучать человека словом или действием, мы наносим вред вместо пользы. Причем речь не только о профессиональном преподавании чего-либо в любом образовательном учреждении, но и о повседневных человеческих отношениях – с детьми, родными и близкими, друзьями и подчиненными.

В каких случаях возможно совершение такого греха? По моему скромному мнению (в том числе как преподавателя вуза в третьем поколении) речь, прежде всего, о таких ситуациях:

1. Учитель учит человека, который находится совершенно на другом уровне развития, при этом заставляя его страдать. Есть притча о том, как орел решил рассказать петуху о красотах земли, на которую смотришь с высоты птичьего полета. Петух не понял, орел удивился, ничего в жизни обоих не изменилось. В этом нет педагогического греха, есть потеря времени. Но педагогический грех имел бы место, если бы петух возмечтал летать и не смог бы впоследствии ни достичь цели (например, увидеть землю из окна самолета), ни забыть о мечте.

2. Учитель учит ученика, не спросив разрешения последнего. По сути, именно отсутствие мотивации учиться – ключевая причина неуспеваемости учащихся. Тот, кто не понимает ценности знания, не будет прилагать достаточных усилий, чтобы его обрести.

3. Учитель не может учительствовать, поскольку не имеет для этого ни достаточного уровня духовного развития, ни жизненного опыта. К сожалению, эта разновидность педагогического греха встречается сплошь и рядом, поскольку общественным устройством для этого созданы все экономические и социальные предпосылки. Суржикоговорящие филологи в средней школе, зеленые аспиранты, читающие лекции зеленым студентам – только штрихи общей апокалиптической картины.

Так кем, кому и как, исходя из сказанного, может быть передано знание?

— Во-первых, только тому, кто жаждет этого. Конфуций сказал: «Неретивому (я) не открываю, не желающему (я) не подсказываю. (Если) подниму один угол, (а он) не переворотит трех (остальных) углов, то (я) не повторяю».

— Во-вторых, тому, кто готов принять знание. То есть готов заплатить за него не просто деньгами, а временем, силами и психической энергией.

— В-третьих, только Учителем с большой буквы, знающим жизнь экзистенциально, а не понаслышке. И разобравшимся в самом себе по мере продвижения по нелегкому пути самопознания. Потому что «аще себя не понимаешь, то можешь ли рассуждать о чем и других учить» (Серафим Саровский).

Только в этом случае учитель передаст знание как вдохновение, а ученик примет как личное переживание.